Форум книги "НЕВИДИМАЯ БИТВА"

Здесь можно обратиться к трактату Арнольда Тойнби "Постижение истории", в котором признано, что "западная цивилизация" последовательно продвигалась на восток к "линии" Эльбы, затем - Одера и, далее, Двины и "к концу XIV века (то есть как раз ко времени Куликовской битвы! - В.К.) континентальные европейские варвары, противостоявшие... развитым цивилизациям, исчезли с лица земли". В результате "западное и православное христианство... оказались в прямом соприкосновении по всей континентальной линии от Адриатического моря до Северного Ледовитого океана".

Уместно сослаться и на германского историка Эдварда Винтера, автора двухтомного трактата "Россия и папство" (1960). Этот исследователь доказывает, что "в XIV столетии папство в своей политике широко использовало... планы,, в которых не последнее место занимало завоевание, при посредстве Литвы, России... На протяжении всего XIV столетия сохраняло силу обращение (папское. - В.К.) к Миндовгу (литовский князь в 1239-1263 гг. - В.К.) об отторжении от России во имя пап и с их благословения одной области за другой. Литовские князья действовали так усердно, что образовавшееся великое княжество Литовское состояло в XIV веке примерно на 9/ 10 из областей Древней Руси... В середине XIV столетия... особенно при Клименте VI (Папа в 1342-1352 гг. - В.К.), Литва заняла центральное место в планах захвата Руси... Немецкий Орден... должен был служить связующим звеном с фронтом наступления на севере, который был организован шведами против Новгорода... На эту роль пап по координации различных фронтов против России до сих пор обращалось мало внимания..." Между тем именно такое координирование "ясно видно из обращения Папы Климента VI к архиепископу упсальскому (то есть шведскому. - В.К.), относящегося примерно к тому же времени, к 1351 году... "Русские - враги Католической Церкви" (это - цитата из папской буллы к шведскому архиепископу от 2 марта 1351 г. - В.К.). Это обращение Папы явилось по меньшей мере призывом к крестовому походу против русских. В ночь оживает фронт на Неве... Мы видим здесь, таким образом, линию нападения против Руси, которая тянулась от Невы до Днестра".

Итак, германский историк, независимо от Тойнби, сформулировал тот же самый тезис о чрезвычайно существенной "линии" между Западом и Русью (или, вернее, Евразией).

Но Тойнби был более точен, утверждая, что эта самая "линия" тянулась не от Невы до Днестра (как у Винтера), а от Ледовитого океана (Тойнби указал на вовлечение в противостояние Запад, - Русь и территории Финляндии) до Адриатического моря (ибо на юге "линия" проходила не между Западом и православной Русью, а между Западом и православной Византийской империей). И еще в самом начале XIII века Запад крайне агрессивно "переступил" здесь, на юге, эту заветную "линию", направив мощный и разрушительный крестовый поход 1204 года не в Иерусалим, а в Константинополь.

Теперь мы можем вернуться к "итальянскому присутствию" в Крыму. Чтобы оказаться там, итальянцы должны были очень далеко зайти за "линию", проходившую по западной границе Византии. И они не просто пересекли эту границу, а, в сущности, обессилили и поставили на грань гибели великое государство. Они полностью завладели морем, в том числе побережьем Крыма, что имело для Византии тяжелейшие последствия.

Обычно полагают, что итальянское внедрение в Крым имело единственную цель - торговлю, в том числе работорговлю. Однако и здесь - как и в "продвижении" Запада на более северных участках той самой "линии" - очевидна направляющая роль папства.

Так, уже в 1253 году Папа Иннокентий IV (тот самый, который в 1248 году призывал Александра Невского обратить Русь в католицизм) издал буллу о приобщении к римской вере населения Крыма, а в 1288-м то же требование повторил Папа Николай IV. И "в 1320 году в Кафе (Феодосия) было основано католическое епископство: его епархия простиралась от Сарая на Волге до Варны в Болгарии".

Конечно, итальянцы в Крыму имели дело прежде всего с Золотой Ордой, а граница Руси находилась тогда весьма далеко от Крыма. Однако продвижение итальянцев в Крым подразумевало беспощадное разорение Византии, которая была в то время нераздельно связана с Русью, прежде всего с ее Церковью.

Кроме того, итальянцы в Крыму оказались в прямом соприкосновении с многочисленным армянским населением, принадлежавшим-так же как и русские - к Церкви, которая родственна византийской. Историк В. А.Микаелян воссоздал то давление папства, в результате которого "часть армянской торговой верхушки, связанная с генуэзским капиталом, в XIV-XV веках поддалась католической пропаганде, и последняя: имела сред" крымских армян некоторый успех...".

В.А.Микаелян пишет также, что для достижения своих целей "миссионеры и латинские епископы в Кафе нередко прибегали и к насилию... даже к подкупу отдельных служителей Армянской Церкви... Армяне в знак пассивной борьбы уходили из Кафы к своим соотечественникам в другие части Крыма: Вероятно, это вызвало необходимость основания в тот период - в 1358 году -недалеко от Старого Крыма знаменитого армянского, монастыря Сурб-Хач (Святой Крест)".

Итак, внедрение итальянцев в Крым имело далеко идущие последствия.

Академик М.Н.Лихомиров в свое время показал: "...Итальянцы (в русских источниках - "фряги") появляются в Москве и на севере Руси уже в первой половине XIV века, как показывает грамота Дмитрия Донского. Великий князь ссылается на старый порядок, "пошлину", существовавшую еще при его деде Иване Калите, следовательно, до 1340 года. Великий князь жалует "Печорою" некоего Андрея Фрязина и его дядю Матвея. Обоих "фрязинов" привлекли на далекий север, в Печору, вероятно, поиски дорогих и ходовых товаров средневековья; пушнины, моржовых клыков и ловчих птиц".

Отдельные купцы, покупавшие у великого князя за большую плату "лицензии", разумеется, не представляли для Руси никакой опасности. Но появление их даже на далеком Русском Севере свидетельствует о стратегической "устремленности" крымских "фрягов".

Выше цитировалось сообщение "Сказания" о том, что Мамай шел на Москву, дабы изгнать русских князей и сесть на их место. Цель эта была поставлена, надо думать, генуэзцами, ибо ханы Золотой Орды никогда не имели подобных намерений.

Все это объясняет главную "загадку", почему Русь только один раз за почти два с половиной столетия "монгольской эпохи" вышла в широкое поле для смертельной, схватки. В связи с этим нельзя не упомянуть, что преподобный Сергий Радонежский за какое-то время до Куликовской битвы отказался благословить великого князя на войну с Мамаем. В одной из рукописей жития величайшего русского святого приведено его прямое возражение Дмитрию Ивановичу: "...Пошлина (исконный порядок, установление) твоя държит (удерживает, препятствует), покорятися ордынскому царю должно". Нет оснований сомневаться, что преподобный Сергий действительно сказал так. Однако, по всей вероятности, слова эти были произнесены за какое-то немалое время до Куликовской битвы, когда в Троицкой обители еще не уяснилигчто представляв ет собой в действительности Мамай, и видели в нем традиционного хана Золотой Орды, "царя".

Накануне же Куликовской битвы Сергий Радонежский сказал совсем иное: "Подобает ти, господине, пещися о врученном от Бога христоименитому стаду. Пойди противу безбожных, и Богу помогающи ти, победиши".

В связи с этим весьма многозначительно то место из "Сказания", где сообщается о реакции рязанского князя Олега на выступление Дмитрия Ивановича против Мамая. Я стремился на протяжении своей работы цитировать "Сказание" в подлиннике, полагая, что древнерусская речь понятна и без перевода. Но эпизод с Олегом сложен по языку, и потому привожу его в переводе М.Н.Тихомирова.