А. Мень о теософии

Изображение пользователя Оборотень.

Вот, что попалось мне недавно при чтении трудов Александра Меня

"Теперь я <...> расскажу об истории теософского толкования перевоплощения.
В конце прошлого века распространение вульгарного материализма в Европе привело к заинтересованности многих слоев общества в таинственных феноменах, спиритизме, оккультизме, суевериях. И вот в 70-х годах прошлого века возникло теософское движение (от слова "теософия" -- божественная мудрость). Основали его русская путешественница и писательница Елена Петровна Блаватская и группа ее приверженцев, в частности, полковник Олькотт.
Жизнь Елены Петровны -- это приключенческий роман, хотя в ее биографии много неясностей. Это была, безусловно, выдающаяся, одаренная женщина -- оккультно одаренная: у нее были элементы ясновидения, она активно занималась спиритизмом. Ее очень рано выдали замуж за генерала Блаватского, от которого она быстро сбежала, много странствовала и в конце концов основала в Америке это общество. Потом они перебрались с Олькоттом в Атьяр -- это в Индии, предместье Мадраса, и там основали всемирное общество. Девизом общества было: "Нет религии выше истины".
В задачи общества входило исследование восточных и мировых религий, борьба за братство всех религий, в конечном счете цель -- это соединение всех религий в одну. И, в частности, изучение различных феноменов оккультных, развитие в людях способностей йогических и так далее. Надо сказать, что успех Елены Петровны был недолгим, уже в пожилые свои годы она чувствовала одиночество и неудачи. Об этом очень ярко пишет один из ее бывших сподвижников писатель Всеволод Сергеевич Соловьев.
Они познакомились в Париже и много лет встречались, переписывались. Когда Блаватская умерла, он написал довольно подробные документированные воспоминания, которые называются "Современная жрица Изиды". Надо сказать, что он проявляет к ней явную симпатию, хотя и обвиняет во всевозможных мошенничествах и попытках создать феномены там, где их нет. Даже если незначительный процент того, что Соловьев пишет, правда, это, конечно, горько читать и сознавать. Я читал произведения Блаватской, они написаны очень интересно, но, к сожалению, там много спорного.
В частности, увлекательная книга "Пещеры и дебри Индостана", с точки зрения современного индолога, просто невежественна. Многое Елена Петровна идеализировала, много и фантазии в ее рассказах. В общем, к ним надо подходить очень осторожно. Другая ее книга, "Тайная доктрина", была опубликована на русском лищь частично. Это невероятная мешанина из надерганных отовсюду безо всякой системы сведений, пятьдесят процентов их сегодня уже устарело. Часть этой книги была напечатана в журнале "Наука и религия" в 1988 году. Основная идея книги заключалась в том, что всегда была только одна религия, она тайно передавалась какими-то адептами, а все, что мы имеем многообразного, -- это уже выдумки жрецов, которые морочили людям голову. Теософия на том и стояла.
Главное, что сохранила Блаватская из учения Индии, -- это учение о перевоплощении. Как она его излагала? Как форму самоспасения мира, как развитие каждого из нас через различные тела. Человек благодаря закону возмездия, закону кармы, в следующем своем воплощении получает возмездие за то, что он совершил плохого в предыдущей жизни, и дальше, и дальше, и дальше за ним идут его дела, добрые и злые. Тем самым, переходя из тела в тело, как из квартиры в квартиру, человек очищается, во всяком случае, может очиститься и может достичь некой высоты.
Мы скажем без всякой утайки: христианство не может принять этой теории самоспасения. Во-первых, потому, что для него личность -- это цельное: не может быть личности, которая потом живет в другом месте, в другом теле. Тело -- это не гостиница, это нечто таинственное, связанное с нами навсегда. И у человека, как учит Церковь, есть духовное тело, невидимое тело, которое с ним связано полностью; как бы ядро и зерно всего нашего существования -- душа и тело вместе. Интересно, что некоторые люди, которые пережили посмертный опыт, видели подобие какого-то тела полупрозрачного, как стекло. Святитель Игнатий Брянчанинов специально собирал свидетельства Отцов Церкви о существовании этого "сома пневматикон", тела духовного у человека. Это духовное тело может впоследствии получить совершенно иную жизнь.
Кроме того, в учении Блаватской фактически отрицалось уникальное значение ИИсуса Христа для нашего спасения. Она писала одному человеку, что верит в Христа, но только не в исторического, не в Иисуса Назарянина, который жил в Палестине, а космического, который есть один и тот же: и Кришна, и Будда, и другие великие учители. Движение Блаватской вероятно бы заглохло, если бы в конце ее жизни к ней не присоединилась другая замечательная личность, на сей раз англичанка, Анни Безант (она умерла в 33-м году). Жена англиканского пастора, она разошлась с ним.
Она несла в себе глубокий протест против сухости и фарисейства английского благочестия и бросилась в объятия социалистов. Это была энергичная женщина, очень талантливая, и она почувствовала, что задыхается в этой политической кухне. И она искала выход. Судьба свела ее с Блаватской. И Анни Безант пишет в автобиографии, что когда она вошла к Елене Петровне, то сразу почувствовала, что выход найден. Елена Петровна после краткой беседы спросила: "Не хотите ли присоединиться к нам?" -- "И мне, -- пишет Анни Безант, -- захотелось поцеловать край ее одежды". Так изболелась душа по чему-то духовному. И она сразу бросилась в объятия теософии, "божественной мудрости".
Теософское движение перешло в Россию в начале нашего столетия. Первое теософское общество было открыто в Калуге, и местный священник отслужил молебен на его торжественном открытии. В Калуге уже был Циолковский, он все это воспринял довольно чутко, недаром у него были такие книги, как "Нирвана". В Калуге же печатались главные теософские работы в России, было издано очень много как произведений Елены Петровны Блаватской, так и других женщин, которые были инициаторами движения.
Надо сказать, что в теософии господствовали женщины: Каменская, Писарева и другие. И вот этим прекрасным женщинам все более и более хотелось, чтобы наконец совершилось еще одно воплощение Христа. Поскольку они были уже убеждены, что Он неоднократно воплощался, то почему бы Ему не воплотиться теперь, в XX веке? И как бы проявив нетерпение некоторое, они захотели приблизить это великое событие. Они уверили себя и потом других, что вот этот Божественный Учитель воплотился в индийсклм мальчике, принявшем имя Альцеон (индийское имя его было Джибту Кришнамурти).
В 12-м году, когда начались по всей Индии, Англии, Америке собрания теософского общества, которое провозглашало, что через Кришнамурти говорит Сам Небесный Учитель, самому Кришнамурти было около двадцати лет. Я помню его фотографию (он умер совсем недавно, лет восемь тому назад, в Америке). Это был прекрасный индийский юноша, в белой тоге, с длинными волосами, и... были цветы, музыка, и Учитель Небесный говорил через него. На самом деле, как отмечает Всеволод Соловьев, теософское движение превратилось с пропаганду, а пропаганда -- это уже что-то такое... В пропаганду модернизированного вида буддизма, очень далекого от настоящего буддизма, с явным антихристианским уклоном. Правда, Анни Безант старалась этот антихристианский уклон как-то сгладить.
И вот в 1912 году была произведена первая попытка изменить курс теософии. Немецкий специалист по Гете, филолог Рудольф Штайнер вышел из теософского общества в знак протеста против этого Кришнамурти и создал другое общество -- антропософское. (Штайнер умер в 26-м году.) Антропософская доктрина была попыткой христианизировать теософию: опираться не на индийский, а на христианский опыт. И многое в этом отношении было Штайнером сделано, и много было достижений. Его горячим приверженцем был русский поэт Андрей Белый, очень высоко его ставил Максимилиан Волошин, его жена Маргарита Васильевна Сабашникова потом стала горячей штайнерианкой и, покинув мужа, уехала туда, где жил Штайнер и его группа. Сейчас мы не будем удаляться в эту сторону, я все это отметил только для того, чтобы сказать, что Штайнер сохранил перевоплощение как принцип эволюции. Более того, оно стало для него как навязчивая идея: перевоплощаются люди, животные, земля, луна, Юпитер, все планеты, солнце... Штайнер был замечательный человек -- великий организатор, художник, музыкант, оратор, много писал. О нем есть великолепные воспоминания Андрея Белого, недавно их издали на Западе. Рудольф Штайнер писал, что, познавая сверхчувственные миры, мы можем получить такие же объективные сведения, как будто мы были в путешествии по Гренландии или где-то еще. Сравнение неудачное, потому что в Гренландию можно попасть, ее можно сфотографировать, измерить, и с вами ничего не произойдет, разве только что замерзнете немножко. Между тем, соприкосновение с духовными мирами для человека не может пройти безнаказанно, без последствий.
<...> Штайнеру не удалось приблизить теософию к христианству, потому что для него в его видениях, так сказать, Христос стал Богом, исходящим с Солнца, солнечным Божеством. Это, так сказать, локальное планетарное явление, конечно, не может быть сопоставимо с тем, что мы открываем в Евангелии.
Другой вариант попытки приблизить теософию к европейскому сознанию был предпринят другой замечательной русской женщиной, Еленой Ивановной Рерих. Елена Ивановна тоже была необычайно склонна к буддизму. Женщина необыкновенных талантов и жизнеутверждения, она с мужем проделала колоссальное путешествие, она любила природу, человека, жизнь. Восток ее и Рериха как-то гипнотизировал, они всегда оба воспринимали Азию в какой-то романтической дымке. Когда смотришь на волшебные полотна Рериха-отца, то думаешь, что, наверное, таких пейзажей нет в природе, это все его видения, но чудные видения. Но как быть, как приблизить?
Они путешествовали в 20-е годы. Мир в то время шел к "светлому будущему" -- коммунизму, и казалось, что это-то и есть "то самое". И тогда Елена Ивановна пишет книгу, небольшую, -- "Основы буддизма", в которой пытается доказать, что марксизм и буддизм -- это почти одно и то же. Анонимно печатает книгу в Улан-Баторе, ее распространяют по Верхнеудинску (в Улан-Уде). Когда я там был, мне рассказывали, что это все ламы придумали буддийские, чтобы как-то, так сказать, найти общий с большевиками язык. Никто не знал, что это идея Елены Ивановны. Они с мужем путешествовали по Гималаям и привезли оттуда в Москву в конце 20-х годов ларец с посланием индийских махатм, то есть великих мудрецов.
Надо сказать, что еще Елена Петровна Блаватская всегда ссылалась на некоторые указания таинственных мудрецов, которые с Гималаев ей подавали сигналы. Эти махатмы передали Советскому правительству текст, в котором одобрялось и разрушение церквей, и разрушение культуры -- разрушение старого мира во имя какого-то светлого будущего. Когда я читал этот текст -- вы можете его найти в биографии Рериха, изданной в серии ЖЗЛ, -- то меня, признаться, передернуло... Если это махатмы, то какие-то очень сомнительные махатмы. Шамбола с коммунизмом сливались в одно целое. Все это было страшной эклектикой. Необычайная каша, потому что, с одной стороны, -- политический миф, с другой стороны, -- народные легенды, с третьей -- какие-то непроверенные слухи о каких-то обитателях Тибета. Все это, конечно, питало воображение, захватывало, играло на чувствах... Таинственность <...> привлекала.
В своих книгах, которые Елена Ивановна называла Агни-йога, она пыталась активную христианскую этику внедрить в восточный созерцательный мистицизм. Когда читаешь ее писания, писания Блаватской, Кришнамурти, Анни Безант, то невольно приходишь к выводам, к которым пришел известный русский философ Борис Вышеславцев (он умер в Париже, в эмиграции. Надеюсь, что он скоро вернется на родину в своих книгах). Он писал, что надо знакомиться с Востоком по его подлинным древним памятникам, не нужны переделки, которые имеются в теософии. Это почувствовал и сам Кришнамурти, тот юноша индийский, которого хотели сделать новым мессией. В 29-м году он порвал с теософским обществом, уехал в Соединенные Штаты, где стал религиозным писателем пантеистического толка, что, в общем, в Америке всегда было любезно. "

Очень уважаю этого человека и во многом с ним согласен.

Настройки просмотра комментариев

Выберите нужный метод показа комментариев и нажмите "Сохранить установки".
Изображение пользователя Автор Сергей Мальцев.

Тоже уважаю

этого человека, но во многом с ним не согласен.
Поскольку Вы вызвали мой ответ, отвечаю.

Соловьев был одним из предателей Блаватской.

В первые века христианства "догмат" о перевоплощении был в нем, лишь позднее "святые отцы" вычистили его из христианского учения. И теперь такое "христианство" (теологическая конструкция священнослужителей) без этого понятия осталось химерой, логически разрушить которую можно как дважды два. За две минуты.
С христианами я так не поступаю, потому что это вызовет единственно возможную в таком случае реакцию - раздражение и ненависть. Мне это не нужно. Невежество в той или иной мере, в той или иной форме присуще каждому человеку, и только ради каких-то догматов я не собираюсь разрушать храм в чьей-то душе.

"Тайная Доктрина" для меня лично одна из стройнеших, глубочайших книг по своем содержанию, охвату и общему единству.

Анни Безант - это уже не теософия. Со смертью Блаватской теософия, как движение, непосредственно направляемое и вдохновляемое Посвященными, уже фактически перестала существовать. Следующая "инкарнация" теософии, вернее Древнего оккультного Учения, - это "Учение Храма" и учение, данное через Рерихов.
Соответственно и вся эпопея с Кришнамурти - это цирк, не имеющий никакого отношения к Братству.

Храм Штайнера, как предателя Блаватской и активного ее врага, один раз даже был сожжен до тла лучом Братства. Штайнеровцы потом его восстановили уже из бетона. Сейчас это общество - одно из ответвлений черного братства.

В целом то, что пишет Александр Мень, является той же самой отработанной по форме и в деталях реакцией православного духовенства на эту тему. Разница только в том, что он делает это очень доброжелательно.
Все эти доводы мне знакомы.

Сергей Мальцев
http://n-bitva.narod.ru/
http://control.shumak.ru/

Мень

Трудов его не читал, но думаю, что А. Мень безусловно добрый и искренний человек. Его ознакомление с трудами Сотрудников мне показалось, судя по этому отрывку, поверхностным. В этом его выдают однозначные, им даваемые оценки и мнения, многие из которых имеют очень жесткую, однозначную трактовку, чем мне не понравились. К сожалению, у него не было наставника, который бы его направлял, дал бы ему толчок к пониманию упоминаемых им трудов... видимо, задача этой жизни у него была иная. Сейчас информации доступно больше, можно ее качественнее обрабатывать или наоборот запутаться еще больше.